“Эй очкарики! Идите получите снаряжение!” — сказал мой товарищ по команде. Он поставил на землю ящик и принялся танцевать возле него. Мне бы хотелось, чтобы он видел мою улыбку. Этот маленький беззаботный жест так поднял мне настроение, что прямо “спас” вечер, проведённый за Rainbow Six: Siege. Было множество глупых ошибок, замысловатых оскорблений, и даже контактов головы и клавиатуры. Потому что без командной игры Siege становится просто ещё одним deathmatch-шутером, где можно укреплять или разносить стены. Играя сплочённо, всё также можно и нужно устанавливать и разрушать укрепления, но добавляется социальный элемент взаимоотношений — именно он, в сочетании с потрясающей глубиной тактической составляющей, делает Siege одним из лучших соревновательных шутеров.
Основной режим в Rainbow Six: Siege — противостояние двух команд по пять человек, где каждая команда защищает или атакует определённый объект. Но не думайте, что вас высадят в зону действий, где нужно стрелять как попало и в кого попало. Каждый раунд начинается с фазы планирования, в нём команда защитников использует ресурсы и возможности своих персонажей (укрепления, колючую проволоку, ловушки, взрывчатку) для замедления, отвлечения и уничтожения вражеского отряда. Команда атакующих, в свою очередь, посылает крошечных дронов на дистанционном управлении для скрытного изучения обороны противников. Нажатие кнопки фиксирует последнее замеченное расположение врага, а остальные оборонительные сооружения обсуждаются посредством голосового чата. Во время фазы планирования каждая команда придумывает стратегию на бой.
Нам нужно поговорить
Планирование боя основывается на выбранных Операторах, их специальные умения дают команде разные инструменты. В атаке лучше всего устраивать шум, хаос и разрушения, поэтому стоит выбирать персонажей способных разнести укреплённые сооружения, применить кассетные заряды, бросить ослепляющую гранату. А можно пойти хирургическим путём, собрав команду, способную обнаруживать и уничтожать электронные устройства, носить большие щиты и точное вооружение.
Далее план строится на основе разведданных. После обследования местности дронами (в атаке) и стационарными камерами (в защите) мы определяем места из которых может появится враг. Потом строим стратегию, основанную на достоинствах и недостатках конкретной карты. Важно помнить, что доступ в помещения не ограничен дверными проёмами и окнами — препятствия всегда можно разрушить. Каждая карта — лабиринт этажей, комнат и переходов, заваленных всевозможным мусором. Слуховой пейзаж чуть посвободней, единственный компонент помимо природной среды (низкий гул холодильника, лай собак, звуки вечеринки в соседнем доме) это шаги игроков и звуки коротких вспышек насилия с предсмертными хрипами. Этот жуткий эффект мотивирует на тщательную и быструю подготовку. Всего на поиск цели и организацию обороны отводится меньше минуты, поэтому каждое решение имеет вес и последствия.
Установив пуленепробиваемые баррикады оператором Кастлом, я уже внутренне приготовился нажать кнопку F, как вдруг голос в задней части черепа сказал мне: “Тебе нужно забаррикадировать южную дверь, идиот!”. Играя Термитом, я установил взрывчатку на стену и поджёг запал. И тут же начал обдумывать, когда мне применить осколочную гранату. Внутреннее напряжение очень сильное, кажется что сердце может выскочить из груди ещё до начала перестрелки. Мне нравится такой вид (само) разрушительной напряжённости, хотя я не уверен, что она не приносит вреда моему здоровью. Вообще успех в шутерах часто основан на рефлексах, мои рефлексы никогда не были достаточно быстрыми для достижения успеха. Но Siege основан больше на психологии, чем на навыках судорожного дерганья мышкой.
В игре приходится постоянно думать — я поймал себя на мысли, что я больше думаю, чем играю. Этот мысленный водоворот сводит с ума. Приходится постоянно бороться против стереотипных привычек. Изначально, играя за обороняющуюся сторону, моя команда и я постоянно укреплялись в комнате с заложником, превращая эту комнату в крепость. Поначалу это срабатывало. Потом у нас появилась идея использовать комнату с заложником в качестве ловушки. Мы укрепили её как обычно, а сами засели по периметру вокруг. Дождавшись, пока противники проберутся в комнату, мы неожиданно нагрянули со всех сторон — через пол, стены и потолок. Окружённые таким образом враги были быстро уничтожены.
Но теперь мы знаем, что в следующий раз враги будут готовы к такой тактике. Необходимо понять, какую тактику противодействия выберет противник, и заблаговременно продумать контрмеры. Siege — это психологическая гонка, где хитрость преобладает над простыми попытками перестрелять оппонентов.
Но гонка не простая. Не всегда легко найти группу случайных людей, готовых отбросить старые добрые привычки в стиле “перестреляй их всех” и разработать хороший план действий. Неугомонная нетерпеливость пропитала каждую команду. В игре даже начали появляться целые архетипы. Каждый раз когда “Одинокий Волк” каким-то образом убивал трёх врагов, когда “Неуклюжий Идиот” (я) перепутывал кнопку броска гранаты с кнопкой исцеления, или когда “Командир-Ламер” выкрикивал очередную бездарную команду, я испытывал приступы гнева, раздражения, веселья, разочарования — все особенности личности игроков проявлялись в их стиле игры. Siege — очень выразительная игра. Хотя я люблю придерживаться жёсткой тактики, это почти невозможно в игре, где собран такой пёстрый контингент.
